МЭИ: Люди и годы
К 100-летию со дня рождения Тимрота Д.Л.

Феномен Д. Л. Тимрота

А. М. Семенов

Жизненный путь, научная и педагогическая деятельность Д.Л. Тимрота — это живая история советской теплофизики. Пионерские работы, выполненные Д.Л. Тимротом и его учениками в области экспериментального исследования теплофизических свойств воды и водяного пара, высокотемпературных конструкционных материалов, криогенных жидкостей, жидких металлов и их паров, химически реагирующих теплоносителей, выдвинули отечественную теплофизическую школу на самые передовые позиции в мировой науке. Многие видные ученые-теплофизики, среди которых есть и академики, и профессора, с гордостью называют себя учениками Дмитрия Львовича Тимрота, профессора кафедры инженерной теплофизики.

Нашей науке — теплофизике — не повезло с точки зрения популярности. Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, эту проблему можно обсуждать на любом уровне и с неизменным успехом. Есть ли особенность в критической точке, нет ли особенности — этот вопрос широкую публику не волнует. Ибо для того чтобы понять смысл словосочетания «особенность в критической точке», нужно предварительно окончить вуз с физико-техническим уклоном. Я думаю, только благодаря этому обстоятельству имя профессора Дмитрия Львовича Тимрота не столь хорошо известно массе читателей научно-популярных изданий, как имена других блестящих физиков-экспериментаторов нашего времени. И это очень досадно. Ведь познакомиться, скажем, с экспериментальной методикой, в которой рабочий участок неподвижен, а вся установка вокруг него вертится, -это интересно для всех. Потому что в результате подобного знакомства, по-моему, становится просто совестно мыслить шаблонными категориями.

Впрочем, чтобы быть Д.Л. Тимротом, надо им родиться. Мы привыкли разглядывать ту сторону окружающих нас вещей, которой они оказались к нам случайно повернутыми. И лишь люди вроде Д.Л. Тимрота, обуреваемые исследовательской жаждой, беспрестанно порываются взглянуть на те же вещи с противоположной, необычной стороны. И вещи как бы в награду открывают им свою сущность. Помните, все ломали голову, где найти изоляторы, устойчивые к агрессивной среде паров щелочных металлов. И только Д.Л. Тимроту могло прийти в голову такое — вообще выбросить изоляторы, заставить одну часть металлической трубки работать как проводник, другую как изолятор!

Как жаль, что Д.Л. Тимрот не читал студентам лекций по технике теплофизического эксперимента! Каждая такая лекция должна была бы выглядеть фейерверком удивительных решений, неожиданных поворотов мысли — настоящая школа творчества для будущих экспериментаторов! Впрочем, самому Д.Л. Тимроту читать такой курс было бы неинтересно: это стало бы для него просто «повторением азов» - скучнейшим занятием, Вместо этого профессор Д.Л. Тимрот читал курс общей физики, термодинамику, квантовую механику, ядерные реакторы, статистическую физику. И каждая новая лекция становилась открытием не только для слушателей, но и для самого лектора. Впрочем, те студенты, которым нравятся лекции-диктанты, не любили лекций Д.Л. Тимрота. Напротив, их раздражало, когда в середине какого-нибудь длинного вывода Дмитрий Львович обнаруживал, что запутался. Зато уж те, кто желал соучаствовать в процессе кристаллизации мысли, получали в этом случае максимум удовольствия. Перед ними наглядно раскрывалась вся «кухня» работы с формулами и физическими посылками, и можно было кричать с места: «Дмитрий Львович, здесь надо плюс, а не минус!» Но вот вывод закончен, и сияющий Д.Л. Тимрот оборачивался к аудитории: "Не правда ли, красивый результат!" «Когда я учился в Грозненском нефтяном институте, — рассказывал Дмитрий Львович, — я ничего не записывал во время лекций. Потом, приходя домой, я конспектировал лекции по памяти». Возможно, личный опыт подобного рода накладывал определенный отпечаток и на стиль его собственных лекций — они многого требовали от аудитории. Зато и много давали тем, кто хотел и мог взять.

Знатоки натуры Д.Л. Тимрота советовали начинающему аспиранту: «Постарайтесь его заинтересовать!» О, если это удастся, часы, проведенные рядом с Д.Л. Тимротом, запомнятся на всю жизнь: во время консультаций он будет фонтанировать идеями -только успевай подхватывать. Он сам возьмет в руки пинцет и горелку, чтобы выполнить тончайшие монтажные операции на вашей установке, потому что ваша работа — это будет и его работа. И, будьте уверены, еще какая работа! А если не удастся заинтересовать — ну что ж... Тогда вам лучше поискать другого руководителя».

Вообще же найти с Д.Л. Тимротом точки соприкосновения было вовсе не трудно, потому что, кажется, нет на свете такой вещи, которой он никогда не увлекался и не отдавался с азартом. И в науке, и вне ее. Лет пятнадцать назад фотовыставки на кафедре украшали великолепные черно-белые работы Д.Л. Тимрота. А уже сравнительно недавно он занялся цветной фотографией — от начала до конца своими руками, иначе неинтересно! И приносил на кафедру прекрасного качества снимки, которым могли бы позавидовать профессионалы. Несколько лет назад где-то в Литве впервые встал на водные лыжи — интересно! С азартом, который мне как-то довелось испытать на собственном опыте поверженного соперника, «рубился» в бадминтон.

Исследовательский интерес не только двигал Д.Л. Тимротом на работе, но и руководил его отдыхом. Лет двадцать назад мы случайно встретились в Крыму — мы тогда жили небольшим лагерем на Кара-Даге, а он, по обыкновению, путешествовал с друзьями на машине. Дня четыре мы провели вместе, и Дмитрий Львович, будучи экспериментатором решительно во всем, конструировал немыслимые салаты из несовместимых ингредиентов (о, что это были за салаты!); добавляя персики в манную кашу на сгущенке, читал стихи по-немецки и рассказывал, как протекала защита одной докторской диссертации (диссертант, получив от всех оппонентов отрицательные отзывы, начал свое выступление перед ученым советом словами «Уважаемый ученый суд!»). И уж, конечно, не преминул отправиться вместе с нами к Золотым воротам — туда по морю, обратно через горы, два часа в один конец. Придя на место, мы сами еле волочили ноги. Поздним вечером мы гуляли и любовались звездным и безоблачным южным небом. И вдруг Д.Л. Тимрот сказал: «Как вы думаете, что будет, если налить в сосуд Дьюара немного воды и оставить его на ночь под открытым небом?» Мы ответили, что не знаем. «Вода замерзнет, потому что будет излучать тепло в космос. Конечно, нужно, чтобы небо было безоблачным, а в сосуд не попадало излучение от посторонних предметов. Для этого его надо поставить повыше — например, на крышу автомобиля. Если у вас есть термос с широким горлом — можно проверить!» У нас не было термоса ни с широким, ни с иным горлом, и отличную идею нового изящного эксперимента постигла та же судьба, что звездочку, упавшую с черного южного неба: блеснула и потерялась... Вероятно, не в первый раз — и не в последний: Дмитрий Львович свои идеи не коллекционировал.

Людей, подобных Д.Л. Тимроту, ведет по жизни неутолимое любопытство. Жить при этом оказывается чрезвычайно интересно — не просто работать, а именно жить интересно! Не здесь ли простой секрет неистощимости, неувядаемости этого человека? Какой-то удивительной неподверженности разрушительному для других времени? Живой ум, поразительная память, обширные знания в самых разных областях науки и культуры, неиссякаемая с годами потребность познавать и творить и юношеская увлеченность жизнью — вот качества, которыми этот человек был наделен столь щедро, что нам, его коллегам, прожившим вдвое, втрое и даже вчетверо меньше, остается лишь по-хорошему завидовать...

Впервые опубликовано в газете «Энергетик», 16 апреля 1987 г.

версия для печати